Они ехали в Палестину – молодые талантливые архитекторы, безработные и полные амбиций. А перед ними был город, где свирепствовал жилищный кризис, и где было много богатых заказчиков. Город, которого до 1909 года еще не существовало, и который они намеривались превратить в ближневосточный Париж. Их мечта не сбылась.
Цветы запоздалые
Любой план прогулки по Тель-Авиву, непредсказуем. На одной и той же улице Нахалат-Биньямин
можно сегодня наткнуться на акцию протеста, завтра – на ярмарку сувениров, послезавтра – на уличный концерт пожилой певицы, которая когда-то была звездой.
В Песах тель-авивцы, преодолевая пробки, ехали в Хайфу,
выстаивали очереди, платили деньги, чтобы увидеть ботаническую выставку. Но подобную выставку, причем бесплатно, устроила нам этой весной в Тель-Авиве сама природа – надо только не лениться поднять глаза. Одно из последствий влажной и долгой зимы – позднее и небывало щедрое цветение деревьев на тель-авивских улицах. Красота цветения в Тель-Авиве велика и обильна, ее хватит на всех.
Специалисты говорят, что израильской архитектуры не существует, в смысле отсутствия стиля. Каждый приехавший сюда архитектор строил, как умел.
Лучший вид на этот город
Пеший путь до недавно отреставрированного и раскрученного туристического района Неве-Цедек,
где английская и французская речь звучит чаще иврита, через улицы Кибуц Галуйот, Саламе и Эйлат не займет и 20-ти минут. Он для фотографов, ищущих точку, откуда открывается наилучший вид на что-то известное. Например, самый красивый вид на церковь Эммануэль весной открывается с улицы Яаков Васерман, где сейчас находятся автомастерские. А сам Неве-Цадик хорошо снимать с пешеходного мостика, ведущего туда от одноименной башни. А еще этот путь для тех, кто пытается прочесть историю города.
Поначалу не совсем понятно, через что именно перекинут мостик. Потом начинаешь догадываться, что это, вероятно, углубление между дюнами. Значит, «лотерея на ракушках» 1909 года, когда Акива Вайс распределял здесь первые земельные участки будущего Тель-Авива, проходила очень близко. Вскоре после этого и прозвучало слово «Париж». Мечтая видеть город похожим на французскую столицу, местные первопоселенцы разбили совершенно несоразмерный поселку бульвар – эдакие Елисейские поля, - позже ставший бульваром Ротшильд.
К 1925 году, когда шотландский архитектор Патрик Геддес создал первый генеральный план развития города, в Тель-Авиве было 3 элитарных места: Рамат ха-Шарон
(около нынешней улицы Бегин; район пришел в упадок, когда построили центральную автобусную станцию), район улицы Бялик (получившей это название через неделю после приезда поэта в Эрец-Исраэль) и район бульвара Ротшильд и улиц Алленби и Шенкин. Затем в Тель-Аавив хлынула волна состоятельных беженце из Европы (менее состоятельные отправлялись на периферию), которым хотелось продолжать жить «как бы в Европе». Они сошлись – богатые заказчики и оказавшаяся тогда в Палестине плеяда блестящих европейских архитекторов: Патрик Геддис, Нахум Золотов, Иегуда Магидович, Женя Авербух. Чуть позже прибыли выпускники академии архитектуры Baunaus из города Дессау. И они начали строить ближневосточный Париж с чистого листа, привнеся в местную архитектуру элементы классики, модерна, арабески, арт-деко и даже Ренессанса.
Впоследствии многие здания были перестроены в более скромном стиле, но следы былого великолепия можно разглядеть на фасадах домов и сейчас. А начиналось все с народного бульвара, с первого на Ближнем Востоке киоска, где продавали газированную воду, с первого газового фонаря. Посмотреть, как его зажигали, съезжались арабы из окрестных деревень. Бродя по центру города и разглядывая старые фотографии, иногда задаешься вопросом: а не преувеличиваем ли мы задним числом карнавальную, не парижскую, а скорее латиноамериканскую составляющую истории Тель-Авива? Не создаем ли сами миф о «городе, который мечтал стать Парижем».
Если иметь в виду архитектуру, то, наверное, да, создаем. Потому что в облике центральной части города кто0то видит Одессу, кто-то киевский подол, кто-то – Черновцы, Краков, Бухарест, Бердичев, Касабланку. Здесь каждый строил, как умел. Париж в этом соцветии городов как-то затерялся. Но если иметь в виду общую атмосферу города, который задумывался как обращенное к морю лицо еврейского ишува, то роль Парижа среди окрестных городов Тель-Авив играл успешно. Здесь действительно была часть Европы – светская жизнь («высший свет» тогда составляли учителя гимназии «Герцлия»), казино, галереи, театры, карнавальные шествия на Пурим, литературные салоны…..
 Несмотря на все архитектурные ухищрения, здания в стиле баухаус, даже перекрашенные в белый цвет, за день нагревались. По вечерам, не желая оставаться дома, жильцы толпами валили на улицы и в результате создавали традицию массовых посиделок, в маленьких кафе. А после своего визита в Александрию Меир Дизенгоф загорелся идеей приучить своих соотечественников к кинематографу – и появились кинотеатры «Хен», «Эден», «Эстер», «Муграби», «Тель-Авив», которые позже закрылись и обветшали или были разрушены. Новшество внедрялось не без проблем, особенно когда появились звуковые фильмы, в которых использовался идиш, так как руководство ишува видело в этом угрозу распространению иврита. В конце концов, было решено, что во время диалогов на идише звук будут отключать.
Еще Тель-Авив может похвастаться тем, что в 1926 году здесь прошел первый на Ближнем Востоке конкурс красоты. Победительница получала титул «Царица Эстер», и в качестве приза ей вместо денег вручали расписной кувшин. Известна судьба победительницы третьего, 1928 года, конкурса Ципоры Цабари, дочери молочника из йеменского квартала, которая потратила последние деньги на отрез ткани и в ночь перед конкурсом сама сшила себе платье. Впоследствии она уехала в Германию, выступала там в цирке, вышла замуж, вовремя сбежала оттуда обратно в Израиль и умерла в своем квартале в 1998 году. А конкурсы вскоре прекратились – раввины издали на этот счет галахическое постановление.
Не гладкой была «дорога к Парижу» вопреки ожиданиям послевоенные волны репатриации принесли приморской части города упадок. Народ начал оттуда уезжать, а звание ближневосточного Парижа перешло к Бейруту. Восстановить былой блеск удалось лишь на рубеже 60-70-х годов, но какой ценой! Обращенный лицом к морю город оказался отрезан от него баррикадами отелей. В наши дни популярность обрел район бывшего порта. Стремительно возрождаются кварталы, примыкающие к Мошаве Германит, где создается зона развлечений. В Тель-Авиве упадок одних кварталов, следует за расцветом других. И если ему еще суждено стать ближневосточным Парижем, то, вероятно, благодаря тем кварталам, которые на городской карте еще не появились. |
